Опороченная Лукреция - Страница 80

Но сейчас Феррара закрыта для него.

Существует еще одно место: Неаполь. В Неаполе он мог бы что-нибудь придумать.

Неаполь находится в руках испанцев, а в настоящее время они предпочтительнее французов. Правда, раньше испанский король высказывал недовольство альянсом между Борджа и Луи, но это дело прошлое, а Борджа как-никак происходят из Испании.

Ему нужны новые союзники. В Неаполе можно встретить Санчу. Он усмехнулся – с ней-то уж он найдет общий язык. В Неаполе укрывается и Гоффредо. На него тоже можно положиться. С приездом Чезаре там соберутся почти все дети Ватикана, так что при неаполитанском дворе будет частица Рима, лучшего места на земле.

Разумеется, в Неаполе не все обрадуются его появлению. Например, родственники второго мужа Лукреции, герцога Бишельи. Они могут усложнить его задачу, но он не боится их. В Неаполе у него будет много дел.

Прежде всего придется наладить отношения с неаполитанским наместником испанского короля. С этим изнеженным ловеласом Консальво де Кордоба. Когда-то он считался другом семьи Борджа, и Чезаре не видел никаких оснований для того, чтобы приятель Александра не дал ему убежище на то время, пока сам он будет собирать армию и готовиться к войне.

Когда он поселился в Неаполе, ему сказали, что его кто-то спрашивает и желает нанести срочный визит.

– Наместник Консальво? – поинтересовался он.

– Нет, мой господин, – ответили ему. – Какая-то дама. Его лицо расплылось в улыбке. Он догадался, кому так не терпится встретиться с ним.

Она вошла в его комнату, плотно закрыла за собой дверь и сняла маску.

Ни скитания по Италии, ни любовные похождения не отразились на ее красоте. Она была так же обольстительна, как и прежде.

– Санча! – воскликнул он и уже хотел обнять ее, но она предостерегающе выставила вперед правую ладонь.

– Времена изменились, Чезаре, – сказала она.

– И все-таки ты примчалась сюда, не дав мне даже как следует обосноваться в Неаполе.

– Только ради нашей давней дружбы, – сказала она. Он поцеловал ее руку.

– Ради чего же еще? – улыбнулся он.

Она убрала руку, но он схватил ее за плечи. Глаза Санчи гневно сверкнули.

– Поосторожнее, Чезаре, – сказала она. – Наместник – мой добрый друг, а ты уже не прежний доблестный завоеватель.

Он опустил руки и расхохотался, запрокинув голову.

– Наместник – твой друг! – сквозь смех выдавил он. – Ну, этого и следовало ожидать. Он здесь распоряжается всеми, поэтому Санча должна распоряжаться им. Стало быть, это тебе я обязан оказанным мне гостеприимством.

– Возможно, – сказала она. – Во всяком случае, сюда я пришла по дружбе. Мне хотелось вовремя предостеречь тебя.

Он с разочарованным видом посмотрел на нее.

– Я подумал, ты пришла вспомнить старые времена.

– Еще чего! – вспыхнула она. – Между нами все кончено. Учти, если ты отрекся от герцогства, то тебе придется отказаться и от прежнего самомнения.

– Я верну все, что потерял.

– Если у тебя такие планы, то осуществлять их тебе следует с большой осторожностью. Об этом-то я и хотела предупредить тебя.

– Вот как? В таком случае – каковы же будут твои предостережения?

– Прежде всего, избегать ревности наместника.

– Дорогая Санча, ты ставишь мне невыполнимую задачу. Ты слишком очаровательна, а я всего лишь мужчина.

– В его руках твоя жизнь. Он неплохой человек, но не надо раздражать его. При всем дворе у тебя есть только один друг – брат Гоффредо.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Мы редко встречаемся.

– Как я вижу, наш наместник ревнует даже к мужьям! Она пожала плечами.

– Еще раз говорю, здесь слишком много твоих врагов. После убийства моего брата Неаполь не питает к тебе нежных чувств. Ты помнишь Иеронима Манцони?

Чезаре покачал головой.

– Разумеется, как же тебе помнить такой заурядный случай. Он написал небольшой трактат о том, что происходило во время и после штурма Фаэнцы. Не припоминаешь? Зато семья несчастного Иеронима очень хорошо помнит тебя, потому что ты взял большую плату за его книгу – велел отрубить ему правую руку и вырвать язык. Такие вещи не забываются, Чезаре. Тем более, когда у человека уже нет прежней силы. Вот о чем я хотела предупредить тебя. Теперь я ухожу. Прощай, Чезаре. Будь осторожен. На улицах Неаполя у тебя врагов больше, чем было их в римской тюрьме.

Чезаре насмешливо посмотрел на закрывшуюся за ней дверь. Он не внял предостережениям Санчи.

Консальво де Кордоба пребывал в скверном настроении. Он горько сожалел о том, что Чезаре Борджа не избрал своим убежищем какое-нибудь другое место. Консальво считал себя человеком чести, и совесть начала мучить его в тот момент, когда он разрешил Чезаре приехать в Неаполь. Он помнил приемы, которые для него устраивал Александр, и не привык отворачиваться от приятелей, если дружба с ними уже не сулила ему материальной выгоды. Консальво хотел помочь Чезаре – и в то же время не должен был забывать, что состоит на службе у короля Испании.

Санча знала о его терзаниях и была с ним, когда он читал приказ, поступивший от испанского короля.

Прочитав его, он погрузился в раздумье. Санча обняла его и прошептала:

– Дорогой, вы чем-то встревожены?

Он взглянул на нее и невесело улыбнулся. Ее любовная интрига с Чезаре была известна всему Риму, и с этой стороны приезд бывшего любовника Санчи тоже не доставлял удовольствия неаполитанскому наместнику. Он не хотел поступаться честью, но желал бы выяснить, какие чувства они теперь питают друг к другу.

Консальво многозначительно кивнул на приказ, который держал в руках.